От суеты два шага до тоски И, видит Бог, я выдержать не смог И сам себя сослал на Соловки На небольшой, но ощутимый срок Вдаль уплывал Архангельский причал И ночь была, как белый день, бела, А я скиты себе воображал И даже слышал их колокола. Но утро было выше всяких грез И весь корабль смотрел, открывши рты, Как монастырь неумолимо рос, Как город-Китеж, прямо из воды. И в этот самый миг я понял вдруг, Что можно брать любые рубежи, Но вечным остается дело рук, Лишь только если верой одержим. Пять дней средь елей, камня и воды, Ничем не скован, не обременен, Ходил, и всюду находил следы Двух ипостасей века, двух времен. Вкруг башен пролегал глубокий ров, Но ров — уже не ров, а так, овраг И спорит сообразность куполов С несообразным здесь "шестой барак" А в тысяча тридцать сумрачном году, Попав в сии священные места, Како-то зек соорудил звезду На месте православного креста. Как он забрался — знает только Бог, Погнал ли страх, не подвела ль рука, Но он залез — ему скостили срок, А нам осталась память на века. Да будет так — пусть Соловки хранят Студеный ветер тех недавних лет И в божьем храме против царских врат Пусть проступает надпись "Лазарет" Я слышал, реставраторы грозят Весь этот остров превратить в музей, Я вот боюсь, они не сообразят, Какой из двух музеев нам важней. Какой из двух музеев нам важней.